Отправившись в путь к своему Бате, я вновь ощутил ту особую смесь уважения и трепета, что всегда вызывал во мне этот суровый русский мужчина. Он стал отцом в лихие девяностые, когда сама жизнь требовала крепкой хватки и несгибаемой воли. Его методы воспитания, пропитанные духом советской закалки, казались мне в детстве излишне жёсткими, но теперь я понимал — они выковали во мне стержень, позволивший выстоять в любых бурях.
Встретившись после долгой разлуки, я увидел в его глазах ту же мудрую усталость и безграничную преданность семье, что всегда были его отличительными чертами. Его руки, привыкшие к тяжёлому труду, крепко обняли меня, и в этом объятии я почувствовал всё то, что осталось за словами — гордость, любовь и ту особую связь, что возникает между отцом и сыном, прошедшими через испытания времени.
